От Алатыря до Кенигсберга. Военный путь глазами моего прадеда Константина Годяева.
22 июня 1941 года я был мобилизован в РККА. 13 июля прибыл на фронт в город Чаусы Могилевской области Белорусской ССР. 15 июля наш медсанбат попал в окружение танковым десантом. Бой стоял страшный. Мы потеряли много людей и четыре автомашины. Это была наша первая потеря, а их во время войны будет еще немало. 15 августа был назначен начсандивом 148 стрелковой дивизии.
Для моей дивизии 1941 год был самым тяжелым на протяжении всей войны. Буквально каждый месяц мы попадали в окружение, но, несмотря ни на что, мы не сдались.
Ровно через год после начала войны я получил первую тяжелую контузию. В это время я и мой помощник работали в перевязочной. Вдруг мы услышали выстрелы. «Опять», – подумал я. Зная, что здесь, в перевязочной, мы нужнее, продолжили сложную операцию. Неожиданно в перевязочную попала бомба. Я по инерции схватил помощника, и мы грохнулись под стол. Медбрат сразу потерял сознание от грохота, а я еще несколько секунд наблюдал за тем, как все вокруг нас рушится.
После бомбежки нас долго искали и уже почти отчаялись увидеть живыми, но командир приказал разобрать все и найти живых или мертвых, главное – найти. Разобрав все, нас вытащили из-под «счастливого» стола. Мы были живы.
За два года я не получил ни одного письма от моей жены Вали. Мне было немного обидно, что все получают письма, а я нет. Наконец-то ко мне пришел почтальон и сказал: «Константин Тимофеевич, тебе
письмо». Я как раз вышел из операционной после нескольких сложных операций. Очень обрадовался, но письмо было не от Вали, а от Зои Ивановны Парфеновой (моей землячки-летчицы). Пишет: «Как живешь, получаешь ли письма? Не знаешь ли, почему Курнев не пишет?». А я-то откуда знаю? Мне вообще никто не пишет. Тут решил я очередное письмо послать, на этот раз в часть, где служил наш друг Курнев. Оказалось, что он лежал в госпитале.
В 1943 году было тоже тяжело. Каждый день операции, операции, а я-то отоларингологом мечтал стать, а на войне хирургом пришлось работать.
А в 1944 году году, когда я был уже в Европе, мне пришло письмо, а там фотография жены с дочкой. Признаюсь, чуть не всплакнул от радости и умиления.
В 1945 году встретил Победу в Кенигсберге, но домой вернулся не сразу. Пришлось служить до 1947 года. Домой возвращался с различными наградами: орденом Красной Звезды, медалями «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией», а также с Благодарностями от командования за хорошее обслуживание пострадавших в бою. И ценные подарки привез: настенные часы, патефон и дамский велосипед.
Вернулся домой в 1947 году, занялся любимым делом – работал отоларингологом. А Валя-то как рада была, что вернулся живой и без серьезных ранений! Я тоже был счастлив, что родные все живы и здоровы.
Постоянно думал: «Наконец-то я дома». Но по ночам первое время все слышал взрывы и грохот прошедшей войны.
И.Чернова